Мы — есть! - Страница 234

234

— А сколько их всего, этих ваших легионеров? — спросил кто-то.

— Около двадцати тысяч человек.

— Но что такое орден Аарн?

— Терпение, господа, немного терпения! — поднял руки Никита. — Вечером я вам все объясню. Не сейчас, пока мы говорим, кого-то еще расстреливают. Мой долг спасти всех, кого смогу.

— Если нужна помощь, штабс-капитан, мы в вашем распоряжении, — внимательно посмотрел на него Бурцев. — Кстати, в трех милях деревня, там полный сарай наших.

— Рен, — повернулся к вышедшему из воронки дварх-полковнику Никита.

— Слышал, — кивнул тот. — Сейчас отправлю людей. Ты туда?

— Нет, пожалуй, — вздохнул контрразведчик. — Вы и без меня справитесь. А нам с Ником надо заняться сканированием Стамбула, Харбина, Парижа и Лондона. Там могут оказаться нужные люди. Что генерал Гласс?

— Слюной исходит от любопытства, — фыркнул Рен. — Уважаю! Старик уже, а сумел сохранить в себе мальчишку. Вериль сейчас его обихаживает, уговаривает на обратной дороге в ти-анх залечь, а он все ерепенится.

— Вериль и мертвого уговорит, — ухмыльнулся Никита. — Эта девица крейсер руками сдвинет, если что не по ней.

— Целитель, — пожал плечами дварх-полковник. — Сам знаешь, что с ними спорить бесполезно. Она, кстати, велела тебе передать, что если снова надрываться станешь, то собственными руками удушит. Потом оживит и снова удушит. И так, пока не одумаешься.

Переглянувшись, Аарн грохнули хохотом, представив, как невысокая, худенькая Вериль душит не такого уж маленького Никиту. Полковник Бурцев внимательно слушал малопонятный разговор. Штабс-капитан очень изменился, трудно представить, что человек за каких-то полтора года может так измениться. Судя по всему, он занимает в этом своем ордене довольно высокое положение. Когда только успел? Странное что-то здесь происходит. Впрочем, выбора все равно нет. Оставаться в Крыму — верх глупости, красные прочесывают местность частой гребенкой, не оставляя в живых никого. Черная воронка пугала, но там была жизнь. Какая? А черт ее знает! Но жизнь. Лучше неизвестность, чем подыхать здесь без какого-либо смысла. Война проиграна, и места на родине ему больше нет.

— Что ж, господа, идем, — повернулся к офицерам Никита. — Вас я все-таки провожу сам, потом будете показывать остальным, что к чему уже как старожилы. А за предложение помощи — спасибо. Но мы справимся.

Он покосился на четыре неподвижных тела и спросил:

— Что с ними? Убиты или ранены?

— Убиты, — скривился кто-то.

— Как давно? — деловито поинтересовался Рен.

— С полчаса назад.

— Тогда ничего страшного, оживим. Для начала придется в госпиталь завернуть. Вериль!

— Чего тебе? — появилось в воздухе изображение молодой женщины с вьющимися каштановыми волосами.

— Готовь ти-анх, — ответил дварх-полковник. — Оживление. Четыре тела, полчаса с момента смерти.

— Поняла, — кивнула Целительница. — Через пять минут буду готова принять.

Голоэкран погас, и Рен покосился на снова застывших в остолбенении белых офицеров. Слова о том, что убитых оживят, и появившееся в воздухе изображение молодой женщины изумило их до зубовной боли.

— Это всего лишь связь, — попытался успокоить ошеломленных людей дварх-полковник. — Очень удобная, на любое расстояние.

— Связь… — помотал головой Бурцев. — Не слышал я, чтобы в какой-то стране изобрели такую связь…

— «Есть многое, мой друг, Горацио, что и не снилось нашим мудрецам…» — ответил ему цитатой Никита. — Не принимайте близко к сердцу, Александр Владимирович. Скоро вы насмотритесь такого, что всегда почиталось совершенно невозможным.

Несколько легионеров подхватили мертвецов и скрылись в воронках. Вслед за ними ушел Рен. Белые офицеры снова переглянулась, потом кто-то решился, осенил себя крестным знамением и тоже шагнул в пугающий черный провал. Полковник ушел одним из последних. На миг потемнело в глазах, и он оказался в огромном, метров пятисот в длину светло-сером овальном зале. Вокруг в беспорядке стояли столики с едой и напитками, диваны, кресла. Около стены прямо в воздухе висела карта Крыма, на которой горели красные и зеленые огоньки. Переход от мрачного крымского вечера к этому залу застал многих врасплох и люди застыли, не понимая, что происходит и где они они вообще оказались.

— Здравствуйте, господа! — донесся до них звонкий девичий голос. — Мое имя Лави. Прошу вас садиться и угощаться. Возможно, кто-нибудь хочет искупаться или переодеться?

— Не отказался бы, — проворчал пожилой, усатый есаул. — Позвольте представиться — Борохов, Михал Петрович.

Остальные офицеры тоже представились, с любопытством смотря на красивую, молодую женщину с короткими, черными волосами. Кожа ее была несколько непривычного, желтоватого оттенка. Но не такого, как у китайцев. Да и глаза не узкие. Одета женщина была в такую же форму, что и штабс-капитан Ненашев.

Никита вышел из воронки, осмотрелся и сразу направился к жене.

— Как ты здесь? — его эмообраз переливался цветами тревоги.

— Все хорошо. Решила делом заняться, буду распределять людей по каютам и все в том же роде.

— А где мы, кстати?

— На боевой станции, — ответила Лави. — Дварх-капитан выделил целый уровень для размещения людей. На нем и сотню тысяч народу без особых проблем разместить можно. Никого из гвардов, драконов и арахнов здесь нет, чтобы не пугать наших подопечных раньше времени.

— Господин штабс-капитан? — подошел к ним полковник.

— Лор-капитан, — поправил его Никита. — Или альфа-координатор.

— Лор-капитан… — задумчиво повторил тот. — Непривычное звание. А что дальше? И как мы тут вообще оказались?

234